КЕЛЬТ КРОВИН – голем

заглавная песня с альбома

(2003)

жизнь - давит, когда надоедает быть похожим на свое отражение в зеркале.

я стою лицом к открытому окну, закрыв глаза, и вижу, как переливается рубиновая пелена у меня под веками.

притяжение земли тянет вниз, соблазняя прилечь. И лучше всего - прям в могилу,

однако мой крепкий обезъяний хвост цепляется за крепкий сук и тянет мое тело вверх со всей силы.

с размаху бью головой об экран телевизора. Голова трещит, вспыхивая ослепительно ярко.

я смеюсь и нервно икаю, как сутулый сутенер, читающий утром с похмелья евангелие от Марка.

Дружеские отношения. Деловые отношения. Брачные и внебрачные сношения. Всё сплошная торговля оптовая.

я сижу в туалете и слышу как в комнате сломанный будильник тихо кряхтит, нашептывая:

КЕЛЬТ КРОВИН – - ГОЛЕМ, ГАЛИМЫЙ ГОЛЕМ

"Какой ты голем, гоблин галимый! Не! ну надо отрастить себе такую бороду и морду..."

думает идеально выбритый менеджер по работе с персоналом, отказываясь брать меня на работу.

Социальная адаптация, как вторжение в мир мертвых, меня если и пугает, то только своей скукотищей.

Как и все, я питаюсь виртуально-рекламными мечтами, как полупрокисшей пищей.

По ночному метро брожу, держу над головой раскрытый зонтик, улыбаюсь губами обветренными,

а две сорокапятилетние лесбиянки в пустом вагоне увлеченно целуются, вертя языками, как пропеллерами.

вообще вокруг столько великолепной невменяемости, что можно и в самом деле не удержать свою крышу.

Я себя не вижу. Я себя не слышу. Не чувствую, не понимаю, и не знаю, люблю я себя или ненавижу.

КЕЛЬТ КРОВИН – - ГОЛЕМ, ГАЛИМЫЙ ГОЛЕМ

я люблю общение, например, пьяные драки или ночной кухонный треп о традиционализме,

во время которого складываю пазлы из костей убитых тараканов, арканов таро и кусков лопнувшей клизмы.

Всё меня давит и плющит. Мое одиночество, как булавка плавает не перевариваясь в желудке города.

Короче, Кельт Кровин создан для счастья, как кислота для улета, а coca-cola для мусоропровода.

Hад моей головой прогибается небо, из-под ног вырываются и маршируют кадры военной хроники.

Колесо сансары вращается в голове против часовой стрелки, переворачивая вверх дном все представления о логике.

я просыпаюсь ночью и понимаю, что стал тюбиком зубной пасты со вкусом мескалина,

хотя и остался глиной. Галимой, гонимой глиной. Глин-глин глина я, глин-глин глина...